Стойко выдержал удары судьбы. Наш земляк рассказал историю своей жизни

Познакомились мы с Андреем Бойко больше 40 лет назад в школе-интернате за 300 километров от родного дома, оказалось – земляки. Учились вместе все школьные годы. Андрей в детстве последним кусочком хлеба делился с товарищами. Он и сегодня не равнодушен к чужой беде и по возможности стремится помочь людям.

Андрей родился в Борисовке. В раннем детстве у него обнаружили физические отклонения. По окончании отпуска по уходу за ребёнком мама Марина Григорьевна вышла на работу, а внука забрала к себе в деревню бабушка Прасковья Дмитриевна, которая последний год перед пенсией трудилась дояркой в местном колхозе. На мой вопрос «Как она успевала и работать и за малышом ухаживать?» Андрей вспомнил, что тоже как-то сам у неё об этом спросил. Бабушка ответила:

«Запомни внучек: как ты относишься к людям, так и люди будут относиться к тебе. Я бежала на ферму доить коров, а за тобой присматривала соседка, которая была одинокая, я тоже старалась ей помочь. Вот так и заработала пенсию».

Дедушка Андрея Григорий Алексеевич тоже всю жизнь работал в колхозе. Помимо того, они с Прасковьей Дмитриевной держали большое домашнее хозяйство: корову, быка, поросят, полный двор различной птицы, обрабатывали 50 соток огорода.

Я навещал в деревне друга на летних каникулах, здесь меня гостеприимно встречали. Помню: проснулся утром от приятного запаха, который проник в дом из летней кухни. Это Прасковья Дмитриевна встала чуть свет и уже испекла в русской печи пышный хлеб – никогда не забуду его неповторимый вкус.

Мама очень тосковала по сыну и на выходные дни спешила в деревню, чтобы скорее увидеть, обнять своего мальчика. Марина Григорьевна Бойко трудилась в Борисовской строительной организации маляром-штукатуром. В те годы объёмы работ у строителей были огромные, объекты возводили как в нашем районе, так и в разных местах области. Андрей вспоминает, что чаще всего маму посылали трудиться в Прохоровку, а туда, как известно, путь неблизкий: к половине седьмого утра она бежала на служебный автобус. В Прохоровке в восемь часов Марина Григорьевна уже трудилась на объекте. Она штукатурила, красила, выполняла другие отделочные работы, ежедневно была немалая норма. Её труд был настолько тяжёлым, что к концу рабочего дня не чувствовала рук, а ещё надо было добраться домой. Погода, как известно, барышня капризная, особенно зимой: днём плачет дождём, как малое дитя, а к вечеру гневается суровыми морозами, словно злая старуха, покрывая дорогу гололедицей. Так что домой нередко ехали очень долго.

«Как-то мама рассказывала, – вспоминает мой собеседник, – что однажды в пути, где-то ближе к Борисовке, их застала вьюга, переметая всё кругом. В темноте водитель автобуса даже при свете фар не видел дороги: снег лепил в лобовое стекло. Тогда он попросил пассажиров по очереди идти впереди автобуса, указывая ему дорогу. Мама только глубокой ночью добралась домой. Я испугался за неё и предложил: «Мамочка, не мучься, найди работу полегче». Никогда не заботу её ответ: «Сынок, я об этой профессии с детства мечтала, как бы ни было трудно, я люблю свою специальность и никогда не предам!» Она трудилась в строительной организации с юности до пенсионного возраста».

Марина Григорьевна с раннего детства лечила сына. Добилась для него путёвки в детский республиканский санаторий «Калуга-Бор», где дети получали комплексное лечение: медикаментозную терапию, физиотерапию, лечебную физкультуру, массаж, ванны, занятия с логопедом и другие процедуры. Но здесь помогали не только специальные методики и современная аппаратура: маленькие пациенты чувствовали душевное тепло, заботу персонала, что много значило для укрепления их самочувствия.

После первого курса реабилитации в санатории Андрей стал самостоятельно одеваться, застегивать пуговицы, чего раньше делать не мог. Также он яснее произносил слова, лучше ходил. Когда Марина Григорьевна увидела, что лечение помогает сыну, её лицо засияло от счастья, и она продолжила бороться с целой армией бюрократических преград, так и выбила следующую путёвку в «Калугу-Бор». На этот раз положительные результаты у ребёнка были малозаметны для посторонних глаз. Зато мама их ясно видела. Поэтому Андрей ещё трижды укреплял своё здоровья в этом санатории до четырнадцати лет: старше детей сюда не принимали.

Однако вернёмся в то время, когда моему герою необходимо было получать школьное образование. Марина Григорьевна куда только не обращалась с просьбой, чтобы её ребёнок учился в местной средней школе. Но у чиновников был один официальный ответ: «Для детей-инвалидов есть специальные учреждения. Там они и должны находиться». Вот и получается, что в первую очередь по вине взрослых, казалось бы, здравомыслящих людей, Андрей учился в школе-интернате по общеобразовательной программе, вдалеке от родного дома. Учащиеся этого учреждения испытали много трудностей: издевательства старшеклассников, равнодушие, черствость сотрудников и другие беды. Но, как говорится, нельзя равнять всех под одну гребёнку. К счастью, и здесь встречались люди, доброту, внимание, заботу которых невозможно забыть. Да и сами ребята жили одной дружной семьёй. Тому же Андрею часто присылали из дома продукты, которые он поровну делил между друзьями.

Марина Григорьевна забирала сына на каждые школьные каникулы. А дорога предстояла длинная. Женщина ехала на автобусе до Белгорода, потом на электричке до Курска, а оттуда на пригородном поезде приезжала в первом часу ночи на станцию Лачиново, где и находилась спецшкола. Хорошо, что в такое позднее время родителям разрешали забирать детей из интерната. Мама помогала сыну одеться, и они обратно торопились на станцию, ведь проходящий поезд ждать не будет. В кромешной тьме после обильного дождя по грунтовой тропинке идти было трудно: грязь налипала на обувь, ноги скользили и каждый очередной шаг давался с огромным трудом. Всё же на поезд всегда успевали.

В половине восьмого утра приезжали в Курск. Здесь на первый путь первой платформы прибывали скорые и пассажирские поезда. Стоянка была от трёх до пяти минут. Марина Григорьевна подбегала к первому попавшемуся проводнику и упрашивала:

– Пожалуйста, возьмите с ребёнком до Белгорода. Мы заплатим.

Но часто ей отвечали:

– Без билета не возьму.

Тогда мама с сыном бежали к другой проводнице с той же просьбой. Кто-то всё равно шёл навстречу.

Но особенно охотно безбилетных пассажиров брали проводники с Кавказа. Поезд только подходил к перрону, а проводник-кавказец уже кивает, зовёт:

– Сэстра, сэстра, иды сюда. Куда тэбе ехать?

– До Белгорода.

– Сколько платышь?

– По два рубля с человека.

– Садытэсь, паехалы.

В вагоне имелось свободное купе, хотя в кассе билетов не было. Так что на этот раз Марина Григорьевна с ребёнком ехали с комфортом.

Однако не всегда так легко с удобствами удавалось проехать без билетов. Часто происходило следующее. Проводник обещал:

– Ждите, поедем.

Состав трогается, и только тогда, оглянувшись по сторонам, убедившись, что нет контролёров, проводник подхватывает мальчика и прыгает с ним в тамбур. Потом ловко принимает у женщины багаж и уже ей кричит:

– Давай руку!

Марина Григорьевна бежит за набирающим скорость поездом, протягивает к проводнику руку. Тот буквально втаскивает её в вагон. А там все места заняты, и всю дорогу мама с сыном едут в тамбуре.

Они могла бы выбрать и более безопасный путь: купить в кассе билет, сесть не спеша в электричку. Однако эта самая электричка ползёт, словно черепаха, со всеми остановками. В Белгород она прибывает только через три с половиной часа. И если бы Марина Григорьевна с сыном добирались на ней, тогда точно бы они не успели на автобус до родной деревни.

«Почему ты так спешил к бабушке с дедушкой, а не к родителям в Борисовку?»,  – интересуюсь у собеседника.

«Я знал, что утром отец с матерью уйдут на работу: мне не хотелось одному тосковать в квартире. А у бабушки с дедушкой не было времени скучать. Мне подростком нравилось помогать им на огороде. Да разве мало в селе дел: одно делаешь, а другое – зовёт», – ответил он.

Окончив неполную среднюю школу, Андрей Бойко поступил в Курское профессиональное швейное училище-интернат по профилю «Портной мужской верхней одежды». Однако не по душе ему оказалась специальность, он полюбил землю, мечтал трудиться на ней и, не доучившись в училище, вернулся в милое сердцу село, где продолжил трудиться на земле.

«Первым из жизни ушёл дедушка, вскоре не стало и бабушки, – продолжает рассказывать Андрей Николаевич. – В то время мать и отец ещё работали. Я с весны до поздней осени обрабатывал больше двадцати соток огорода, односельчане в шутку называли меня фермером. Естественно, в выходные дни на огороде работали и родители. В результате совместного труда наша семья обеспечивала себя и овощами, и фруктами, и ягодами. Кроме того, в урожайные годы оставались излишки: мы продавали государству около трёх тонн лука, по три тонны картофеля, а также другие продукты».

Нет страшнее, ужаснее испытания, чем уход из жизни самого родного, самого нужного на земле человека – мамы. В несколько раз тяжелее это горе пережить человеку с ослабленным здоровьем, что и случилось с моим героем. Насколько было тогда тяжело Андрею, судите сами: отец привёл в дом другую женщину и вскоре вступил с ней в официальный брак.

«Они, игнорируя моё мнение, продали хозяйство в деревне, – с тоской вспоминает Андрей Николаевич, – и все мои мечты, надежды продолжить заниматься любимым делом на земле предков рухнули в один момент».

После смерти отца Андрею много потребовалось сил и мужества, чтобы отстоять свои права на квартиру, которую непосильным трудом заработала на стройке мама. Андрей Бойко стойко выдержал удары судьбы! И сегодня он живёт полноценной жизнью!