Замдиректора госинспектора заповедника «Белогорье»: «Здесь всё переплетено с наукой»

Виталий Буриков назначен на должность заместителя директора по охране территорий и заместителя главного государственного инспектора заповедника «Белогорье» в ноябре прошлого года. Он рассказал о деятельности службы охраны территории, о текущей работе и планах на ближайшее будущее.

—Вы много лет работали в лесном хозяйстве, а здесь – заповедник. Разница ощущается?

— Более 20 лет я занимаюсь природоохранной деятельностью. Многие вопросы мне знакомы, а вот что касается заповедного дела, то его специфику за короткий промежуток времени постичь просто нереально. Думаю, что пройдёт один – максимум два года, и я вникну во все тонкости. А специфика заключается в том, что здесь всё переплетено с наукой, в том числе и охрана территории.

— Как вас встретил коллектив и особенно инспекторы охраны территории заповедника?

— Хорошо. С директором заповедника и некоторыми сотрудниками я знаком не один год. Что касается коллектива в целом, то, на мой взгляд, здесь работают люди, преданные своему делу, понимающие значение заповедника для научных наблюдений, просветительской деятельности. Ну а вопросы дисциплины мы постепенно наладим.

У меня в подчинении 12 инспекторов на участках в трёх муниципальных образованиях – в нашем районе, Губкинском и Новооскольском горокругах. Это опытные люди, которые проработали в качестве инспекторов не один год. 

— На что Вы обратили внимание в первую очередь, когда приступили к исполнению своих обязанностей?

— Работая последнее время в Росприроднадзоре, я с деятельностью коллектива «Белогорья» был знаком довольно неплохо. Это связано с тем, что это управление осуществляет контроль над деятельностью заповедника. Это и лесной надзор, и охотничий. Деятельность заповедника контролирует Росприроднадзор и прокуратура. Другие структуры, как районные, так и областные, такими полномочиями не наделены. Это связано с тем, что заповедник находится в ведении Министерства природных ресурсов.

— Вы уже ознакомились с деятельностью и спецификой всех участков заповедника?

— В первые две недели я осмотрел их, ознакомился с особенностями. Причём все участки обошёл в пешем порядке, так как из окна автомобиля многое недоступно взору. Что‑то для меня пока остаётся не изученным детально. Но это дело времени. Неплохо изучил участки «Лес на Ворскле» и «Острасьевы яры». По дальним участкам мне просто нужно немного поработать и детально ознакомиться как с их территориями, так и особенностями.

— С точки зрения специалиста с двадцатилетним стажем скажите, в чём ценность заповедника?

— Уже всё до меня сказано. Заповедники и особо охраняемые природные территории по‑своему уникальны. Здесь пересекаются наука, охрана, экологическое просвещение и экологический туризм. Но повторюсь: каждый заповедник и особо охраняемая природная территория по своему уникальны, со своим разнообразием видов, ландшафтом.

— Вы в должности уже полгода. Какие видите результаты своей деятельности?

— Работа, где видно результат, связана с уточнением границ, проведением межевания. Давно всё это планировалось сделать. Однако по некоторым причинам задуманное так и не было сдвинуто с мёртвой точки. В настоящее время уточнены границы участков заповедника — всех пяти. Все они поставлены на кадастровый учёт, а материалы отправлены в Министерство для принятия постановления по наложению охранных зон. Получается, что территория будет стоять на кадастре как зона особого режима заповедника. Это предотвратит возможность некоторыми «желающими» отхватить какой‑нибудь участок заповедной территории – независимо под застройку или для ведения какой‑либо хозяйственной деятельности. Работы по межеванию ещё полностью не закончены. В частности, намечено межевание и охранных зон участков. Их тоже нужно ставить на кадастровый учёт. Это позволит в рамках градостроительного законодательства, Земельного кодекса предотвратить строительство в охранных зонах, ведение хозяйственной деятельности, производство охоты.

— Много нарушений заповедного режима выявлено за полгода?

— Сказать, что нарушений заповедного режима нет, нельзя. Территорию заповедника под замок не закроешь и каждый метр его не проконтролируешь. Стараемся, чтобы нарушений было как можно меньше. В этом году ещё не составляли протоколы. Тем не менее было несколько случаев, когда нарушителям заповедного режима были сделаны устные замечания. Они зафиксированы там, где участки граничат с населёнными пунктами. Люди заходят на заповедную территорию без разрешения или пропуска. На первый раз – предупреждение. А если нарушения становятся систематическими, то и меры будут более строгие. Хочу напомнить: штраф за нарушение заповедного режима для физических лиц от трёх тысяч рублей.

— Вы занимаетесь только охранной деятельностью. А как же «бумаготворчество»?

— Ну а как же без него! Сегодня время такое – отчёты, планы, проекты. Они практически бесконечны. Запросы приходят то с одной структуры, то с другой. Отвечать нужно обязательно. И Вы знаете, всё это отнимает, как правило, большую часть рабочего времени. 

— Что в перспективе?

— Уже в этом году будем устанавливать охранную зону на участке «Острасьевы яры». Работа предстоит непростая. Там земли сельскохозяйственного назначения, хозяйство по производству рыбы, охотничьи угодья. Безусловно, мы ожидаем массу возмущений. Придётся проводить ряд согласований на уровне Министерств природных ресурсов, транспорта, обороны, сельского хозяйства. Направим проектные документы. Решение будет принимать Правительство Российской Федерации.

Планируем отладить новый механизм охранной деятельности, пересмотреть штатное расписание. Есть задумка создать оперативную группу, которая могла бы быстро реагировать на нарушение заповедного режима и выезжать на участки в других районах, обеспечить инспекторов служебным оружием, средствами самообороны, обмундированием.

— В чём ценность участка «Острасьевы яры»? 

— Там произрастает не менее семи краснокнижных видов растительности. Вы представьте: на сравнительно небольшой территории такое биологическое разнообразие! Не все, к сожалению, это понимают. Многие просто не задумываются, ковыль там или что‑то другое растёт, считают, что пропал какой‑то вид, ну и что с этого. А ведь один вид уничтожен, второй, третий, а там, глядишь, и человеку как виду будет грозить опасность.