Анатолий Денисенко: «Что поделаешь — годы берут своё»

Семь лет было Толику Денисенко из села Берёзовка, когда началась Великая Отечественная война. День этот запомнился ему навсегда.

«Был какой‑то церковный праздник, — рассказывает он, — утром мама взяла меня за руку и мы пошли в церковь соседнего села Головчино. На площади перед ней я увидел плачущих людей и впервые услышал страшное слово – война!».

А потом началось военное лихолетье. Березовские мужики, те, кто помоложе, уходили на фронт, а те, кто постарше, отправлялись работать на оборонные предприятия. На один из военных заводов, который в глубоком тылу выпускал штурмовики ИЛ-2, уехал вместе с несколькими односельчанами и отец Толика — Яков Платонович. Немцы рвались к Москве.

Тревожит сердце память

Ещё запомнилось Анатолию Яковлевичу, как 19 октября 1941 года два его двоюродных брата принесли в село недобрую весть. Они косили ещё непожухшую траву недалеко от небольшого озерца между Березовкой и Зозулями, как услышали рёв моторов и увидели у железнодорожного переезда чужие танки с черными крестами. А потом в небе появился наш самолёт У-2. Сделал круг над немецкой колонной, на втором круге выпустил по ней несколько пулемётных очередей. Гитлеровцы ответили, самолёт вспыхнул и факелом упал возле озера. Один лётчик, видимо, был убит ещё в воздухе, а второй, в горящей одежде, выбрался, побежал было прочь от подбитой машины, а потом упал. Ребята, пока немцы не опомнились, бросились к нему, сбили пламя, погрузили обгоревшего лётчика на повозку и погнали коня в сторону Зозулей. Там в один двор кинулись — женщина с детьми на пороге. Куда ей раненого в хату? Немцы найдут – всех поубивают. Из другого двора старик выглянул. Вот к нему и перенесли лётчика, а сами в Берёзовку помчались.

«Уже потом, после войны, — вспоминает Анатолий Яковлевич, — когда сам переехал жить в Зозули, я узнал, что старик тот спрятал лётчика, на котором живого места не было, и пытался его спасти. Но раненый пожил несколько дней и умер. Его тёмной ночью тайком похоронили в саду под яблоней. Прошло время, ушли в мир иной те, кто лечил, кто хоронил капитана Григория Дубового. Так он назвался, когда ненадолго пришёл в сознание. Не смогли и определить точное место его захоронения, хотя попытки делали не раз. Ничего не известно о его родственниках».

Кажется, — говорит Анатолий Яковлевич, — в прошлом году осенью мне удалось найти то место, где захоронили лётчика. Я сообщил об этом в администрацию сельского поселения. Там обещали вызвать поисковый отряд, чтобы обследовать участок и, если моё предположение подтвердится, провести торжественное перезахоронение воина в братскую могилу, что в центре села.

Трудового пути начало

В 1947 году Анатолий Денисенко завершил учёбу в Берёзовской школе. Ему ещё и пятнадцати лет не исполнилось, когда местное руководство предложило должность заведующего избой-читальней при сельском Совете. Согласился и с головой окунулся в работу. Весёлый, смышлёный парнишка выдавал односельчанам книги, проводил вечера отдыха с молодёжью.

«Я хорошо играл на гармошке, — рассказал Анатолий Яковлевич. — Сельсовет приобрёл нам шахматы, шашки, бильярд. Ребят и девчат столько у меня собиралось, что в клубе в иные дни пусто становилось. Книги вслух читали, пели, играли в настольные игры. Отсюда, наверное, и моя собственная любовь к чтению появилась. Особенно нравились мне тогда «Тихий Дон» Шолохова, «Записки охотника» Тургенева и другие произведения о сельской жизни».

И всё же не стал Анатолий библиотекарем. Год всего поработал в должности заведующего сельским культучреждением.

Строитель

«В Головчино тогда началось строительство новых цехов и помещений сахарного завода «Большевик», — вспоминал он, — и я с другом Васей Лутаем пошёл туда работу искать. Пришли в отдел кадров, располагавшийся в небольшой будочке рядом с пустырём, где шло уже рытьё котлована под цех. Кадровик записал наши фамилии, усмехнулся и произнёс: «Работать пришли – так работайте! Вот там лопаты стоят, берите и копайте». Делать нечего – взяли инструмент и пошли копать. А буквально через неделю прораб Иван Рогов определил меня учеником на шахтоподъёмник, с помощь которого подавали на высоту кирпич, раствор и другие стройматериалы. Вскоре на стройплощадке началось возведение заводской трубы высотой более шестидесяти метров. Здесь я и стал помощником у знаменитого трубоклада, кавалера ордена Ленина Михаила Ивановича Черных. Замечательный мастер был, добрейшей души человек. Вот сейчас в Октябрьской Готне установили памятник людям этой профессии. Я был возле него и когда увидел скульптуру рядом с трубой, честно скажу, обомлел – дядя Миша, вечная ему память, отлитый из металла, присел на скамеечку».

Будни солдатские

Анатолий рано обзавёлся семьёй и, когда окончился срок договора со строительной организацией, решил поменять работу. Что поделаешь: дочь родилась, семья заботы требовала и заработка повыше. Устроился путейщиком на железную дорогу. Но работать долго не пришлось. Военкомат вручил рабочему повестку о призыве на военную службу, и 27 июля 1952 года Анатолий Денисенко вместе с одногодками из Берёзовки, Грузского, Гомзино, Борисовки отбыл в воинскую часть.

Курс молодого бойца проходил в Риге, а затем его с несколькими сослуживцами отправили в отдельный особый полк связи при штабе группы советских оккупационных войск в Германии. Там окончил полковую школу, получил звание сержанта и специальность радиотелеграфиста. Сначала командование полка оставило его в школе, как высококлассного радиста, виртуозно владеющего телеграфным ключом. Он обучал молодое пополнение приёму и передаче радиосигналов с помощью азбуки Морзе. Первую группу подопечных выпустил с отличными показателями и в награду получил краткосрочный отпуск на Родину. Вернулся и снова обучал будущих радиотелеграфистов. Пролетел ещё один год службы, и сержанта Денисенко командование назначает начальником радиостанции.

«Должность офицерская, — рассказал собеседник, — ответственная, ведь мне и моим подчинённым нужно было поддерживать радиосвязь на трёх направлениях: Пекин, Ленинград и Москва. Поэтому приходилось соблюдать строжайшую радиодисциплину в эфире и работать чётко и быстро. Но мы справлялись».

Были курскими, стали белгородскими

В начале января 1954 года солдат, сержантов, старшин и офицеров, уроженцев Курской области, выстроили на плацу. Многие недоумевали, что же случилось? Ну был в июне 1953 года «День «Х», когда немцы пытались требовать вывода советских оккупационных войск из Германии. Тогда весь полк подняли по тревоге и отправили в Берлин. А теперь что? Снова восстание? Так почему в строю только курские? Но все стало ясно, когда «батя» — командир полка — объяснил, что из состава Курской области выделена Белгородская. Поэтому те, кто проживает на территории новой области, пишите письма родным по новым адресам.

«Нас, белгородцев, — говорит Анатолий Яковлевич, — не сильно волновало это известие. Ну были курянами, стали белгородцами — домой бы скорее. Зима прошла, весна позади, лету конец, осень за окнами казармы, четвёртый год службы уже заканчивается, а мы все ждём демобилизации. Наконец объявили приказ Министра обороны — и служба армейская позади».

Гражданская жизнь

Прибыл демобилизованный сержант в родное село. Отдохнул немного и стал о работе думать. Председатель колхоза «Свободный труд» Иван Иванович Веприк к себе звал, но Анатолий решил вернуться на железную дорогу. Некоторое время трудился рабочим-путейцем – принимал участие в укладке железнодорожного полотна от Белгорода до Головчино, а потом брат Иван, работавший в Борисовской МТС, позвал к себе на комбайн штурвальным. Подумал-подумал Анатолий, с домашними посоветовался и пошёл в механизаторы. В колхозах в пятидесятые годы прошлого века техники своей не было. Сев, уборка, вспашка зяби – всё ложилось на плечи коллективов машино-тракторных станций. И механизаторам приходилось вести сельхозработы по всему району. Конечно же, начальство старалось посылать их поближе к дому, чтобы меньше было мороки.

«Мы с Иваном, — вспоминает Анатолий Яковлевич, — работали в основном на берёзовских, грузсчанских, зозулянских полях. Однажды подъехал к нам председатель колхоза «Свободный труд» Иван Иванович Веприк, подозвал меня и говорит: «На первый участок колхоза нужен парторг, он же помощник бригадира. Пойдёшь?». Предложение серьёзное, с кондачка не решишь, но пока думал, начальство всё за меня решило. Правление утвердило, коммунисты проголосовали».

Так и стал комбайнёр руководителем и партработником. С порученными делами справлялся хорошо, с людьми ладил, партийную работу вёл на высоком уровне. Часто, делясь передовым опытом, выступал на страницах районной газеты. Видимо, поэтому и заметили его в райкоме партии – рекомендовали Анатолия Яковлевича парторгом участка в колхоз имени Кирова. А поскольку должность эта была тогда неоплачиваемой, то правление хозяйства и здесь назначило его бригадиром тракторной бригады. Пришлось вместе с семьёй переехать на постоянное место жительства в село Зозули. Так и обосновались в этом населённом пункте. Ну а труд он всюду — труд. Работай, как говорят в народе, а слава тебя найдёт.

Колхоз имени Кирова то объединяли с «Парижской коммуной», то он снова становился отдельным сельхозпредприятием. Анатолию Яковлевичу довелось и бригадиром, и звеньевым, и учётчиком поработать. Пережил и перестройку горбачевскую, развал и уничтожение великой державы СССР, и дурь ельцинских времён. Кроме основной, вёл большую общественную работу. Его уважали в колхозе, не раз избирали народным заседателем Борисовского районного нарсуда. Теперь Анатолий Яковлевич давно на заслуженном отдыхе. Считает, что жизнь свою прожил не зря. Дети есть, внуков, правнуков и даже праправнуков дождался. При встрече рассказал, что есть среди них кандидаты наук, что они часто навещают в Зозулях дедушку и бабушку.

«Сам я, — делился он, — ещё стараюсь чем‑нибудь по хозяйству заниматься. Хотя проблем со здоровьем немало, но в саду за деревьями ухаживаю, во дворе приберу, кур покормлю. А вот жена сильно болеет. Что поделаешь — годы берут своё».