Жительница Борисовского района Елена Дуботина воспитала девять детей

Елена Константиновна родилась в сторожке лесника в Красном Кутке, но записана по месту прописки родителей – в Борисовке. Эта необыкновенная женщина – настоящая мать-героиня. Её девять детей под стать ей самой строят счастье своими руками, вкладывая во всё душу.

Руки золотые – дела добрые

Отец Елены Константиновны жил в Борисовке, а его мать была родом из Красного Кутка.

«Бабушка по линии отца Ольга Семёновна родилась в 1885 году и прожила 93 года. Ей было 14 лет, когда они с родными сажали эту сосну, – Елена Константиновна указала на вековые деревья в заповеднике через забор. – Тогда это был обычный лес, и на лесополосах, где росли маленькие деревца, людям давали наделы земли. Они там выращивали бахчу или картошку: кто что хотел. Для полива воду носили из речки, пололи, заодно ухаживали и за лесными насаждениями. А сейчас воткнули и забыли: бурьян выше головы. А свекровь моя из Мариуполя рассказывала, что у них в 1955–56 годах тоже давали участки земли на лесополосах. Воду привозили в бочках на лошадях. Бабушку Ольгу помню хорошо, но год рождения её узнала случайно, когда нашла могилу. К счастью, сохранилась фотография с датой. А муж её, мой дедушка, умер от тифа в 1924 году, когда моему отцу было 14 лет. У нас и сейчас много родственников по отцу в Красном Кутке».

Предки отца Елены Дуботиной (в девичестве Линник) поселились в Красном Кутке во времена Екатерины II, которая заселяла эти места с 1710 года. Первые жители были из запорожских казаков. Переезжали семьями.

«Вся родня по материнской линии жила на Ланке – улице Чехова в Борисовке, – продолжила Елена Константиновна. – Моя мама Клавдия Савельевна родилась в 1912 году. Их семью раскулачили в конце 20-х годов. Бабушка сразу пошла в колхоз, тяжело работала и в 1931 году умерла от голода. Её и похоронить было некому – могилу выкопали прямо во дворе. А до прихода советской власти они жили хорошо. Набирали учеников: невестка была отменной швеёй и учила этому девушек, а её муж, мой дядя, – мужчин сапожному делу».

Как рассказала собеседница, у них было восемь породистых лошадей, на них катали молодожёнов на свадьбах. Была у них своя маслобойня, плуги, жатка, молотилка. Обрабатывали много земель. Производили практически всё необходимое в своём хозяйстве.

«Маминого отца убили в 1915 году из‑за денег, когда он возвращался с ярмарки. Маме тогда было три года, – рассказала она. – Дальше руководил всем дедушка Григорий. Три сестры Клавдии ушли в Борисовский Богородице-Тихвинский монастырь. А он помогал обители: масло набил – отвёз, рыбы наловил – тоже: делился всем что было. Также опекал и обездоленную семью: отец у них умер, а мать Авдотья осталась с восемью детьми и очень бедствовала. Дедушка их содержал, заботился, чтобы на большие православные праздники, особенно на Пасху, у них всё было. Привозил муку-крупчатку высшего сорта, в то время большинству была доступна только чёрная мука второго-третьего сорта. Мальчишки пасли скотину по стерне – ходить по ней босиком невозможно. Дядя перешивал им обувь. Уже после смерти мамы Дуня узнала, что она здесь, приехала, чтоб её поблагодарить, но не застала».

Отец героини публикации Константин Михайлович Линник был с 1910 года. Женился он до армии, и у них с Клавдией Савельевной родились дочь Тамара и сын Александр. В армии отец служил в Хабаровске и получил специальность старшего орудийного мастера. На кадровой службе был в числе лучших: Елена Константиновна хранит газету со статьёй о его награждении. В 1931 году он вернулся домой. Работал на железной дороге в Харькове. Мама была рассыльной при профсоюзном комитете железной дороги. Она слыла отличной рукодельницей, хорошо шила, её любили на работе. Жили родители практически в поезде. Пока состав стоял, они сами или через знакомых передавали продукты, вещи, лекарства – и снова в путь. Детей смотрела бабушка Ольга. До войны их было уже четверо.

Ратный путь

Настал 1941 год.

«Отец был лимитчиком – железнодорожники получили бронь, их сразу не брали на фронт, – пояснила Елена Константиновна. – Когда в феврале 1942 года Борисовку первый раз освободили от немцев, мобилизации не было. Так он с кумом пошёл пешком в Грайворон, где формировалась 27-я танковая дивизия, чтобы воевать и не попасть в штрафной батальон за проживание на оккупированной территории. Мы нашли его наградные документы в архивах. Сначала он попал на 2-й Степной фронт, а с 1943 года воевал в составе Украинского фронта. Перед Курской битвой они стояли в сёлах Вышние Пены и Нижние Пены Ракитянского района. При освобождении Борисовки он бил дальнобойными снарядами по позициям захватчиков. Успешно завершив эту операцию, освободители прошли по сёлам дальше, и люди выносили им кто что мог – огурцы, картошку, хлеб. Мама тоже пошла и встретила там кума, тот сказал, что отец скоро подойдёт. Он тогда, правда, пробыл дома пять часов. После битвы под Прохоровкой одни пошли на Харьков, а отец – на Корсунь-Шевченковский. Участвовал в освобождении Венгрии, был награждён, также освобождал Вену, Прагу и Будапешт. Рассказывал, что город разделён рекой на две части – Буда и Пешт. Я это знала ещё ребёнком, а потом услышала по телевизору. За Будапешт у отца тоже была медаль».

Мирный труд

Клавдия Савельевна всю войну прожила в Борисовке со свекровью и другими родственниками. Пахали поля на коровах, убирали урожай вручную.

«К счастью, отец вернулся с войны в августе 45-го. Ему как ружейному мастеру предлагали работу в Москве, присылали вызовы, но мама не решилась поехать с четырьмя детьми (об этом Елена Константиновна узнала из рассказов бабушки – прим. ред). Отец продолжил работать на железной дороге, затем в РТС и МТС. В 1946 году родители продали в Борисовке дом и всю скотину и купили усадьбу в Кутке. Сюда они переехали, потому что в весенний паводок невозможно было с Подорожков пройти на Новоборисовку, чтоб поехать в Харьков, а в Кутке были мосты. Насчёт того, как он стал лесником, я думаю, что было так: бабушка пасла коров в заповеднике и узнала, что нужен лесник. Сказала отцу, он пошёл, и его приняли на эту должность. В лесу была сторожка, а для семьи жильё не предоставляли. Родители купили недостроенный дом, где мы сейчас сидим», – вспоминала женщина.

Дальнейшие события связаны с детскими годами Елены Константиновны.

«Отец слыл мастером на всю округу: ему отовсюду несли ружья и винтовки, он их ремонтировал и настраивал, – одно из её самых ранних воспоминаний. – Кроме того, он был плотником – делал ворота и оконные рамы. Но в своём доме так и не успел заменить окна. Только, бывало, сделает – тут же кто‑то придёт и попросит продать. Он никому не отказывал. Во дворе у нас была мастерская, в ней стоял двигатель, отец распиливал брёвна на доски. Также он мог отремонтировать любой механизм или машину, и даже часы. Старшая сестра вышла замуж в Дубино в 1953 году, брат в 1954-м ушёл в армию, а средний и младший братья работали с отцом. Когда старшие сёстры стали выходить замуж, и им надо было строиться, он с сыновьями и другими мастерами возводил разные сооружения для колхозов и жилые дома по договорам».

А после того как объявили, что годы такой работы при расчёте пенсии не войдут в стаж, он перешёл в совхоз. Сторожил там 200 быков, а пока они паслись, косил сено и выполнял много другой работы. В 1965 году ему предложили должность механика на открывшемся кирпичном заводе в Кутке, там он монтировал, а потом обслуживал производственные линии. На пенсию вышел в 1970 году.

«Мама летом и осенью работала в совхозе поденно и сезонно, – продолжала она. – Старший брат приносил ей в поле годовалую сестру в посылочном ящике, чтоб она покормила малышку. При всех трудностях сельской жизни помню, что в хате у нас всегда было чисто.»

Уникальна и похожа

Судьба моей собеседницы уникальна, как судьба каждого человека и в то же время во многом похожа на судьбы людей послевоенного поколения. Родилась Елена Константиновна в 1947 году. В Кутке тогда была школа-семилетка, но после реформы системы образования она отучилась восемь лет. Поступала в строительный техникум в Белгороде, но недобрала одного балла. Немного побыла дома, но работать‑то надо – пошла в совхоз. «Все едут в город, а я что, не такая?!» – позднее рассудила она и поехала к подруге сестры в Харьков.

«Устроилась на завод контролёром в отдел ОТК, – вспоминала женщина. – Обучалась на производстве. Замуж вышла в 1974 году за Александра Дуботина из Мариуполя, с которым познакомилась на свадьбе младшей сестры. В Харькове родились наши старшие дочери Ирина и Любовь. Служебного жилья там не было, а кооперативное купить было не за что. Решили переехать в Красный Куток к моей маме. Муж работал в ПМК, участвовал в строительстве мясокомбината. А я прочитала в газете «Призыв», что будет обучение на продавцов. С сентября по декабрь прошла курсы, и уже 27 декабря получила ключи от магазина при кирпичном заводе. Александр тоже перешёл на завод. У нас с ним шестеро детей, но в 1984-м мы развелись. Позже познакомилась с Владимиром, он приехал в Куток из Челябинска. Прожили мы с ним, как и первым мужем 12,5 лет, родили ещё троих детей. В 1996 году он умер».

С 1974 года Елена Константиновна никуда из Кутка не выезжала, разве что на экскурсии по городам России и союзных республик. Продала полдома, что не успели достроить с первым мужем. Стояла в очереди на квартиру, но так её и не получила. Она как многодетная мать вышла на пенсию в 50 лет. За несколько лет до этого магазин закрыли, и она работала в бригаде. Рассказала, что по турпутёвкам побывала в Белоруссии: посетила Гомель, Хатынь, Минск, Брест, объехала весь Киев, увидела главные достопримечательности Санкт-Петербурга. Путёвки давали от профсоюза.

«Накупили мы всего в Белоруссии, – рассказала она. – Там было шикарное обеспечение. На территории объявили голубую зону после аварии в Чернобыле, и там были все продукты, сколько хочешь, а у нас – дефицит на всё. Детей смотрела мама, говорила мне: «Поезди, пока я жива». Её не стало в 1989 году, отца – в 1990-м».

Сыновья и дочери Елены Константиновны окончили девять классов, десятый-одиннадцатый учились кто в соседнем селе Крюково, кто – в вечерней школе. А дальше у матери не было возможности их учить, но они справились. Ирина, Любовь, Надежда, Вера, Павел, Александр, Лидия, Валентина, Инна – все создали семьи, работают, растят детей, а некоторые уже и внуков. Александр участвовал в боевых действиях на территории Чечни, был полгода в Беслане. Работает в охранном агентстве. Построил дом в Кутке. Павел после армии служит сверхсрочно. Получил квартиру в Москве. Три сестры уехали за ним в столицу и устроились там. Вера, Надя и Валя живут в Борисовке, а Люба – в Харькове. Инна с семьёй в Москве, занимается бизнесом, у неё – салон и три магазина, у мужа – грузоперевозки. Помогают Елене Константиновне.

У этой удивительной женщины, обладающей невероятной стойкостью и мудростью, 14 внуков и пятеро правнуков. С 2001 года она живёт сама.

«Перед отъездом сын угля купил, дров наготовил, – припомнила она. – Газ мне провели в 2003 году. Обвязку делали от работы в счёт зарплаты. А потом продала коня, сын немного добавил, и купила газовый котёл».

Хозяйка усадьбы – увлечённая рукодельница. Как‑то увидела, как одна женщина вяжет розы, попросила показать, научилась делать яркие, красивые букеты и одарила всех родных и знакомых. Есть у неё и другие поделки. Она и шить умеет, и готовит отменно, при этом в её огороде идеальный порядок.

По всему видно, что Елена Константиновна не только замечательная хозяйка, но и добрейшей души человек: приютила несколько брошенных кошек, очень привязана к русскому спаниелю – охотничьей собаке сына.

Житейские бури улеглись, и в её душе нет безразличия и усталости. Постоянно трудится и очень переживает, что не может найти могилы некоторых родственников, чтобы ухаживать за ними, как она это делает за многими другими. А ещё мечтает узнать из архивов о боевом пути дяди. Он был на фронте, попал в плен и, боясь преследований, скрывал это всю жизнь.

«Он воевал и не виноват, что так распорядилась судьба, – говорит собеседница. – Осталась одна фотография, он на ней совсем молодой».

В натуре Елены Дуботиной проявились черты предков-казаков и русских сельских тружеников, характер закалился в жизненных испытаниях, и этот сплав дал опору и старт её сыновьям и дочерям. Глядя на маму, они воспитали в себе человеческое достоинство и не сдаются ни перед какими трудностями, а это дороже любых материальных благ.