Здесь тоже вставала земля на дыбы. Историк — о танковом бое под Борисовкой в марте 1943-го

Всё больше и больше становится известно о танковом сражении, которое произошло под Борисовкой. О советских танкистах, вступивших в бой с элитной гитлеровской дивизией «Великая Германия» вспоминали на страницах нашей газеты командиры и бойцы 96-й отдельной танковой бригады имени Челябинского комсомола, его подробно описал в своих мемуарах генерал-майор Егоров, командир 19-й танковой бригады. О том, что происходило на нашей земле 78 лет назад, сообщали и местные жители, свидетели тех событий. И вот совсем недавно об участии в этом сражении 18-й гвардейской Минской Краснознамённой ордена Суворова танковой бригады рассказал в своей книге «18-я гвардейская танковая бригада в боях за Родину (1942—1945 гг.): люди, события, факты» военный историк, кандидат исторических наук Александр Копылов. Отрывок из этого документального произведения с разрешения автора мы публикуем сегодня.

…Вскоре на Дон пришла весна. Появилась первая зелень. Солнце сияло в непрерывной фронтовой тишине. Одержав великую победу в Сталинградской битве, советские войска развернули общее стратегическое наступление на всём советско-германском фронте. Началось массовое изгнание захватчиков с советской земли. Воспетый в поэзии и прозе Тихий Дон оставался позади. Фронт всё дальше удалялся на запад. Вскоре войска Южного фронта освободили Ростов-на-Дону и Новочеркасск, а затем вышли на реку Миус.

Приблизительно в это время произошло соединение трёх громадных заводов -ленинградского, харьковского и челябинского – в одно гигантское танкостроительное объединение – Танкоград. Налаживалось производство более совершенных танков с усиленной бронёй и мощным вооружением. Основным танком оставалась «тридцатьчетвёрка», но на ней устанавливалась 85-миллиметровая пушка, совершенствовались ходовая часть и двигатель. Начиналось массовое производство самоходно-артиллерийских установок: САУ-85, САУ-122 и даже САУ-152. В штабе 3-го гвардейского корпуса были убеждены, что такие танки должны были появиться на вооружении и у них. Надо было отдать должное конструкторам, рабочим и специалистам наших танковых заводов. Отечественные танки Т-34 и КВ-1с по своей подвижности, проходимости, запасу хода, бронированию и вооружению значительно превосходили фашистские танки Т-III, T-IV, составлявшие до 80% боевых машин вермахта. Советский танк Т-34 стал лучшим танком Второй мировой войны.

К 11 марта 1943 года 3-й гвардейский танковый корпус был выведен в резерв подвижной механизированной группы в район Каменск-Шахтинский для доукомплектования матчастью и личным составом. 4 марта 18-я бригада получила на пополнение боевую часть. На базе корпуса развёртывалась 5-я гвардейская танковая армия. Командующим был назначен генерал-лейтенант П.А. Ротмистров, начальником штаба – бывший начальник штаба 3-го гвардейского танкового корпуса генерал-майор В.Н. Баскаков, которому недавно было присвоено это звание. Ожидались и другие перемещения. На новые штаты переходили и бригады корпуса. В их составе предполагалось иметь три танковых и один мотострелковый батальон, управление и штаб бригады, разведывательный взвод, роту технического обеспечения, саперный и медико-санитарный взводы. В связи с этим было много неотложных дел: прибывали люди, укомплектовывались подразделения, происходило перемещение личного состава из одного подразделения в другое.

19 февраля немецкие войска группы армий «Юг» начали контрнаступление в Донбассе и в районе Харькова. К этому времени наступательные возможности войск Воронежского и Юго-Западного фронтов были исчерпаны. В ходе предшествовавшего наступления они понесли большие потери в личном составе и в боевой технике. В танковых бригадах 3-й танковой армии, например, танки можно было пересчитать по пальцам. Значительно поредели и её мотострелковые батальоны. В войсках резко снизились запасы горючего, боеприпасов для артиллерии и минометов. Советские бойцы были полностью лишены авиационной поддержки: прифронтовые аэродромы гитлеровцы при отступлении разрушили, а с удаленных от линии фронта аэродромов наши истребители не могли надёжно прикрывать наземные войска от ударов вражеских бомбардировщиков. Тем не менее, полагая, что немецко-фашистские войска отходят за Днепр, Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от командующих фронтами юго-западного направления продолжать наступление с целью выхода на широком фронте к Днепру. 

Это требование не отвечало сложившейся к тому времени обстановке. Немецко-фашистское командование поставило перед своими войсками решительные боевые задачи: ударами из районов Краснограда и юго-западнее Красноармейска (Харьковской области) по сходящимся направлениям на Павлоград разгромить выдвинувшиеся к Днепропетровску войска правого крыла Юго-Западного фронта и отбросить их остатки за Северский Донец; после этого предполагалось нанести удар по войскам Воронежского фронта и вновь захватить Харьков и Белгород, освобожденные нашими войсками в феврале. 

Выполнив эти задачи, противник намечал осуществить встречные удары с севера от Орла и с юга от Белгорода в общем направлении на Курск и нанести поражение советским войскам, действовавшим в этом районе. Для выполнения поставленных задач вражеское командование и создало крупную ударную группировку войск, объединив их в группу армий «Юг». Всего в её составе имелось 30 дивизий, в том числе 13 танковых и моторизованных, около 750 боевых самолётов. На главном направлении контрнаступления гитлеровцы сосредоточили более 800 танков. Против войск Воронежского и Юго-Западного фронтов противник достиг значительного численного превосходства в живой силе и артиллерии в 1,2 раза, в танках и авиации — в 2,4 раза. В штаб группы армий «Юг» прибыл сам Гитлер. Он следил за подготовкой контрнаступления и обратился к войскам, призвав их проявить «мужество, выдержку и ответственность». 
В своих воспоминаниях командир одной из гвардейских танковых бригад, входивших в состав 3-го гвардейского танкового корпуса, вспоминал: «…по сводкам Совинформбюро мы догадывались, что обстановка на юго-западном направлении крайне обострилась и вряд ли нам дадут необходимое время для завершения переформирования. А нам ещё надо было получить новую технику, заново сформировать подразделения, провести, как выражаются на военном языке, их сколачивание. В какой срок получим пополнение — точно не знали, хотя и предполагали, что оно прибудет скоро». 

После поступления в 18-ю бригаду в канун Дня Красной Армии маршевых рот личного состава, а также десятков новых танков Т-34 и Т-70 она приступила, согласно поступившему из штаба корпуса плану, к сколачиванию подразделений в масштабе батальонов. Также поступил план накопления боеприпасов, горючего и продовольствия. Командование бригады старалось завершить всю работу по переформированию в кратчайшие сроки. Штаб и политические работники, партийные и комсомольские организации трудились тогда буквально день и ночь, чтобы сделать максимум возможного. 
Новым командиром 3-го гвардейского танкового корпуса со 2 января 1943 г. стал генерал-майор И.А. Вовченко, а начальником штаба – полковник М.И.Малышев (в Сталинградской битве он командовал 90-й танковой бригадой – Прим. авт.). На проведённом совещании командир 18-й гвардейской танковой бригады гвардии полковник Д.К. Гуменюк узнал, что для советских войск, после начала немецкого контрнаступления 19 февраля силами группы армий «Юг», на том участке фронта создалась тяжёлая обстановка. Поэтому, не ожидая полного доукомплетования корпуса, бригадам было приказано выступить на фронт. Получив карты, комбриг увидел на них обозначения городов Каменск-Шахтинский, Старобельск, Белгород и Харьков. Стало ясно, что бригаде предстояло вступить в сражение где‑то на направлении главного удара противника. 

Начальник штаба корпуса вручил комбригам планы погрузки танковых батальонов в железнодорожные эшелоны и маршруты движения автоколонн. Бригаде Гуменюка предстояло пройти около 200 км и сосредоточиться в нескольких десятках километров северо-восточнее Харькова. После разгрома врага под Сталинградом войска Воронежского фронта, в состав которого направлялся корпус, далеко углубились в сторону противника на запад, вышли на рубеж Суджа, Лебедин, Зеньков, Змиёв (около 40 км южнее Харькова). 

Командование Воронежского фронта настойчиво требовало от войск продолжать наступление. Сложившаяся же обстановка диктовала другие решения. Вот что об этом писал Маршал Советского Союза К.С. Москаленко, в то время командовавший 40-й армией Воронежского фронта:

«Войска фронта стремительно прошли в трудных условиях много сотен километров. Больше месяца они вели напряжённые бои. В дивизиях насчитывалось по 3 500–4 000 человек».

Как только был получен боевой приказ, во всех подразделениях 18-й бригады прошли митинги, а сразу после них началась интенсивная подготовка к выступлению. Предстояло в короткое время решить множество неотложных дел, больших и малых, требовалось предусмотреть буквально всё, чтобы в пути не возникали вопросы, ответы на которые трудно дать как в эшелоне, так и в автоколонне. Все автомашины были загружены, как говорится, под завязку. Случись свернуть на проселок, не выдержали бы ни рессоры, ни скаты. И даже при такой загрузке разместить всё бригадное хозяйство на грузовиках не удалось. Многое из того, что должно было уйти автотранспортом, пришлось забрать в эшелон. Прозвучала команда «По вагонам!» Послышались слова напутствий и прощания местных жителей. Эшелон тронулся, набирая скорость, пошёл на запад. Проехав Белгород, штабу бригады удалось узнать, что бои идут вблизи Харькова и силы врага по численности превышают наши вдвое, особенно велико его превосходство в авиации; наши войска далеко оторвались от своих баз снабжения, испытывают большие трудности в связи с недостатком боеприпасов, горючего и других предметов материального обеспечения. Из штаба 69-й армии генерала М.И. Казакова также поступила информация, что 10 марта под давлением немецкого танкового корпуса её войска начали отход из района села Дергачи (около 20 км северо-западнее Харькова) на рубеж Золочев – Липцы; тогда как войска 40-й армии генерала К.С. Москаленко, ведя тяжелые бои против армейского корпуса «Раус», отходят на рубеж Краснополье – Золочев. 

6 марта 1943 года, погрузившись на станции Глубокой, 18-я бригада поступила в подчинение Воронежскому фронту (официально в его составе с 12 марта) и находилась в районе Борисовки в период с 14 по 22 марта 1943 года.

Выгрузившись на станции Волчанск и Валуйки к 24:00 12 марта 1943 года бригада сосредоточилась в Октябрьском, что в 2 км юго-западнее Волчанска. 13 марта бригада получила приказ в ночь на 14 марта 1943 года сосредоточиться в районе Толоконное. К 1:00 14 марта она сосредоточилась в Отрадном, за исключением средних танков 2-го танкового батальона, которому в связи с изменившейся обстановкой было приказано следовать в Стригуны и поступить в распоряжение командира 96-й танковой бригады генерал-майора В.Г. Лебедева, для совместных действий в районе слободы Борисовка. В совместных боевых действиях с 96-й танковой бригадой батальон в составе 11 танков Т-34 получил задачу: в ночь на 15 марта, наступая на Стригуны, первым эшелоном атаковать Борисовку и захватить переправу северо-восточнее неё. 96-я танковая бригада своими танками не поддержала атаку, батальон, выполнив поставленную боевую задачу, достиг восточной части Борисовки и переправы, однако закрепить за собой этого рубежа не смог из‑за израсходования боеприпасов и отставания поддержки второго эшелона (96-я танковая бригада) и пехоты и по приказу начальника боевого участка — командира 96-й танковой бригады — отошёл на исходный рубеж, потеряв при наступлении 6 танков Т-34. У противника было уничтожено: 4 танка и 2 пушки разного калибра.

С утра 15 марта часть бригады по приказу штаба корпуса вышла в Серетино с задачей наступать на Борисовку и овладеть ею. Атака была назначена на 6:20 16 марта. К 6:00 бригада сосредоточилась на исходной позиции — южная и юго-восточная окраина Стригунов и начала артиллерийскую подготовку из танков и продолжала ее до 6:20, после чего пошла в атаку. Но в 6:45 в район исходных позиций прибыл член Военного совета 40-й армии, который привёз приказ об отмене атаки. Бригаду пришлось вернуть обратно, на исходные позиции, и занять оборону. Наши потери в этой атаке – три танка Т-34. 

После отменённой атаки противник возобновил активность и в течение дня четыре раза танками и пехотой при поддержке авиации и артиллерии атаковал нашу оборону посредством лобовых и фланговых атак. Все атаки противника были отражены. Потери танков 18-й гвардейской танковой бригады 16 марта 1943 года составили: танков Т-34 – 4, танков Т-70 – 4. Урон, нанесённый противнику: танков – 8, пушек разного калибра – 9, автомашин – 5, солдат и офицеров – до 65.

Неудавшиеся атаки противника на оборону советских войск вынудили его искать другое направление для атаки на Белгород. Таким направлением противник избрал следующее: Борисовка – Белгород через Орловку и Ближний. Около 13:00 враг выступил в этом направлении двумя эшелонами общей численностью до 70 машин, и к исходу дня ему удалось одной колонной достичь района Орловки, ведя бой с 3-й и 19-й гвардейскими танковыми бригадами. Чтобы не дать противнику развить успехи в этом направлении и прикрыть свой фланг на Томаровку, командование корпуса перебросило 18-ю бригаду в район Томаровка — Калинино, оставив для прикрытия Стригунов роту танков (5 танков Т-34 и противотанковую батарею – 4 пушки 76 мм).

Утром 17 марта бригада сосредоточилась в районе Томаровка – Калинино. Накануне была послана пешая разведка в направлении Калинино, Клиновой, Корычев, Саенков, которая установила отсутствие противника в указанных пунктах. В 7:00 была послана танковая разведка в составе 2 групп по 3 танка Т-34 в каждой в направлении Большой Должик, Орловка, Погребняки и Ближний. Противника в этих пунктах обнаружено не было. В ночь на 18 марта и последующим днём продолжилось ведение танковой разведки в направлении Орловка, Микояновка, Уды. Разведка установила наличие колонны противника до 60 машин в районе южнее Орловки и Нижней Орловки и движение второй колонны противника до 20 машин в направлении Становой – Ближний. Бригаде было приказано атаковать противника с фланга в районе Козычев, выйти на большак и не допустить продвижения сил противника в направлении Ближний – Белгород. В 14:30 18 марта бригада начала атаку в районе Козычев. До исхода дня вёлся упорный бой с танками и артиллерией противника на рубеже Козычев и южнее. Выйти на большак бригада не смогла, так как танковую атаку противника активно поддерживала его авиация. Был предпринят обход по направлению Клиновой – Погребняки группой танков с выходом на большак. Под прикрытием темноты танки, разбившись на небольшие группы и выйдя с левой стороны на Козычев, достигли большака, где начали расстреливать машины в колонне противника, одновременно ведя бой с танками и самоходными пушками, расставленными противником, вдоль большака. Таким образом, задача была выполнена. Движение противника по большаку было остановлено. Танки вернулись в Козычев на заправку и пополнение боеприпасами. 

Противник в это время вернул свои танки и артиллерию с направления Ближний и сосредоточил их у реки в районе Большой Должик. Поэтому, когда танки бригады выполнили приказ корпуса и двинулись по направлению Ближний – Белгород, они были встречены огнём и продвинуться дальше по большаку не смогли. Противник, выйдя на большак по направлению Ближний – Белгород, оставил значительный заслон у Борисовки и в течение 18 марта действовал активно на Стригуны. В итоге боев за 18 марта и в ночь на 19 марта 1943 года бригада понесла потери: танков Т-34 – 3, Т-70 – 4. Уничтожено у противника 8 танков, 9 пушек разного калибра и 11 автомашин. 

С рассвета 19 марта стала активно действовать авиация противника в районе Козычев, и под её прикрытием его артиллерия и танки начали обстрел Козычева и наших танков, а в 10:00 была предпринята танковая атака на Козычев путём обхода его с востока колонной, насчитывавшей до 20 танков и 8 самоходных пушек, при активной поддержке авиации. 1-й танковый батальон, имея к этому времени большие потери, не был в состоянии отразить атаку и с боем отошел на высоту 225,0, а затем в Калинино. 

В 12:00 танки противника колоннами в три эшелона общей численностью в 25 – 26 машин стали обходить с востока Калинино и в направлении Томаровки. Д.К. Гуменюк решил имеющиеся на ходу 13 средних танков перевести на левый фланг и, выдвинувшись на 1 – 1,5 км, ударить противнику во фланг. Под воздействием этого манёвра и огня наших танков две колонны противника были вынуждены вернуться обратно и скрыться на высоте 225,0.

Перегруппировавшись за высотой, танки противника в 13:30 развернутой колонной в 25 машин двинулись на Калинино, одновременно остававшаяся третья группа танков в 10 машин начала атаковать Калинино с востока. Танковая атака сопровождалась весьма активными действиями бомбардировочной и истребительной авиации, от которой наши танки несли большие потери. 

В ходе боя в районе Белгорода советские танкисты героически вступили в неравный бой против 38 танков противника и авиации. С нашей стороны действовало 15 танков Т-34 и 7 танков Т-70, причем до того, как к Калинино приблизились танки противника, от налётов авиации у нас сразу были выведены из строя 3 танка Т-34 и 4 Т-70. Танкисты сражались до последней возможности. Из Калинина вышло 8 машин Т-34 с повреждением ходовой части и с выведенным из строя вооружением, и лишь только после отхода этих 8 машин танки противника вошли в Калинино.