Параллели судеб. История о том, как служили два товарища

Много общего в судьбах бывших работников Борисовского РОВД Ивана Крохина и Николая Зражевского. Оба служили на Черноморском флоте, практически в одно время пришли и на службу в органы правопорядка. Даже хобби одно на двоих – заядлые рыбаки.

«Вообще‑то, мне после флота хотелось связать свою дальнейшую судьбу со службой в Советской армии, — рассказывал Иван Крохин. — В роду дед по материнской линии был военным комиссаром. Меня, кстати, он в Ростове на службу и призвал. Но жизнь распорядилась по другому. После службы на флоте я оказался в Борисовке и вскоре надел милицейскую форму. Служба в правоохранительной системе пролетела как‑то незаметно. Во всяком случае, так мне сегодня кажется. Но на самом деле было не всё так просто: бессонные ночи, рейды, разборки. Бывало, приду уставший домой — и снова вызов на службу. Начинал я во вневедомственной охране. У некоторых в то время бытовало мнение – да что там они делают на своей службе? Не собираюсь никого переубеждать, но трудностей хватало выше крыши, задачи по обеспечению правопорядка ставились большие и порой очень сложные. Служба такая изматывала, но было интересно. Если бы всё вернуть назад в те далёкие годы, я бы с большой радостью пошёл вновь служить в ряды советской милиции».

Разные посты занимал Иван Александрович в отделе внутренних дел. Должность участкового обязывала досконально знать ситуацию на закреплённом участке. Это одно из самых сложных направлений, так как требует большой отдачи, знания людей, проживающих в населённых пунктах. Почти четырнадцать лет Иван Александрович был начальником медвытрезвителя. Нынешнее поколение вряд ли знает, что это такое, а тогда это был один из сегментов политики борьбы с пьянством, работали райкомы, парткомы, профкомы. И не дай бог на производство или в учреждение, где работал человек, оказавшийся в медвытрезвителе, приходило сообщение, что такого‑то числа гражданин такой‑то в нетрезвом состоянии был доставлен сотрудниками милиции… Начиналась партполитработа, а проще – воспитание оступившегося. И нельзя не оценить, что сотрудники медвытрезвителя не только боролись с пьянством. Давайте честно признаем, сколько было жизней ими спасено? Сколько подобрали они «загорающих» на лютом морозе? Разве не благодарны им те, кому сотрудники медвытрезвителя спасли от неминуемой смерти отца, мужа, брата, сына?

«На мой взгляд, упразднение такой структуры в правоохранительной системе преждевременно, — продолжал Иван Александрович. – Может, нужно было что‑то реформировать, может, и правда следовало предать эту структуру Минздраву. Ведь пить меньше не стали. По статистике, употребление алкоголя в пересчете на душу населения увеличилось, а алкогольная зависимость изрядно помолодела. Я не оспариваю: одних запретительных мер маловато. Вводили в нашей стране всевозможные запреты. Чем это закончилось – известно. Всё же более действенным был бы комплекс мер, в том числе и воспитательных, на привитие у людей в худшем случае культуры пития, а в лучшем – здорового образа жизни».

Николай Иванович тоже начинал службу в органах правопорядка с рядовой должности во вневедомственной охране. И так же как и Иван Александрович, был участковым. Многие жители Белянского сельского поселения до сих пор вспоминают то время, когда он был у них участковым. Вспоминают по‑доброму, отмечая его деловые качества, умение работать с людьми, человечность. Служебная лестница Николая Ивановича многоступенчата. Опер в уголовном розыске, начальник этого подразделения, служба в милиции общественной безопасности, начальник над участковыми уполномоченными. В 1996 году Николай Иванович принимал участие в разрешении Осетино-ингушского конфликта.

«Всё же самым трудным для меня была служба в уголовном розыске, — делился Николай Иванович. – Сложно подсчитать, сколько у меня тогда было выходных и праздничных дней. Приходилось работать сутками, и в выходные, и в праздники, чтобы раскрыть преступление, защитить граждан от посягательств уголовных элементов. Нет смысла сегодня вспоминать все преступления, которые были нами раскрыты. Наверное, не стоит вести разговор и о тех неправомерных деяниях отдельных граждан, которые были пресечены на корню. Что я могу сегодня сказать? Работа мне нравилась. Хотя, если честно, она забрала много нервов и личного времени. Но радовало, что мы помогали избавиться от преступников, которые своими деяниями мешали спокойно жить и работать законопослушным гражданам. Да и если говорить о тех, кто оступился, нарушил закон, мы тоже, хоть и большими усилиями, помогали стать на правильный путь. Служба в уголовном розыске меня дисциплинировала, не давала расслабиться. Я понимал, что являюсь объектом внимания местного населения. Работал на авторитет: нужно не кичится тем, что ты в погонах, а быть просто человеком. Это правило помогало мне находить общий язык с представителями общественности, с руководителями субъектов хозяйствования. Сегодня служить в правоохранительной системе труднее: всевозможные сокращения, возросла нагрузка на тех же участковых, много бумаг при оформлении. На правоохранительную систему за последнее время было вылито много грязи, в том числе и с экранов телевизоров. Где‑то произойдёт случай, когда у работника правоохранительной системы сдали нервы или он сам стал нарушителем законности, – раздували буквально до небес. Тем не менее если бы вернулась молодость, я бы не раздумывая пошёл в милицию. В конце концов, кто‑то же должен обеспечивать порядок?!»

Если внимательный читатель заметил, у этих людей много общего. Ладно там армейская служба или хобби. Есть единство во взглядах, общее понимание проблем. Дружеские отношения у Ивана Крохина и Николая Зражевского сложились давно. Именно то, что называется «много общего» и сближает их.